Звездный десант - Страница 31

При этом твой мозг всегда свободен — можно заниматься оружием и контролировать обстановку. Последнее особенно важно для мобильного пехотинца, который мечтает умереть в своей постели. Только нужно представить, что приземляешься после прыжка, а взгляд твой прикован к дисплеям датчиков, на показания которых ты должен каждую секунду реагировать. В такой ситуации достаточно, если внизу будет поджидать абориген с каменным топором — все равно твоя песенка спета.

Искусственные «глаза» и «уши» тоже сконструированы так, чтобы помогать, не отвлекая внимания. Четко налаживается связь с товарищами и с командованием. Кроме того, в шлем вмонтирована специальная акустическая система, воссоздающая полную звуковую картину окружающего мира. Если снаружи слишком шумно, эта система даст лишние децибеллы.

Поскольку голова — единственная часть тела, не связанная с рецепторами давления, постольку ты используешь голову (челюсти, щеки, шею) для управления акустической и видеоаппаратурой, а руки твои целиком свободны для боя. К щекам прилегает датчик управления искусственным зрением, а к скулам — искусственным слухом. Все дисплеи вынесены на переднюю внутреннюю стенку шлема — прямо надо лбом и по бокам. Расположение очень удобное, и со временем начинаешь моментально схватывать показания всех датчиков. Когда находишься в воздухе, летишь, наклоняя голову, на внешней поверхности шлема, на лобовой части, автоматически выдвигаются аппараты инфравидения. (Потом они так же автоматически убираются.) Когда после выстрела тебе больше не нужна пусковая ракетная установка, скафандр сам убирает ее в специальное гнездо до тех пор, пока не понадобится. Подобные вещи можно перечислять долго. Сюда входит и снабжение питьевой водой, воздухом, автоматические гироскопы для поддержания равновесия и так далее и тому подобное. Цель всех этих устройств одна и та же: освободить десантника от посторонних забот для выполнения главной боевой задачи.

Конечно, управление всей аппаратурой скафандра требует известных навыков, и нас долгое время натаскивали до полного автоматизма движений в скафандре. Особой подготовки потребовали прыжки, ведь хоть ты и подпрыгиваешь как будто естественным движением, но поднимаешься гораздо быстрее и остаешься в воздухе гораздо дольше, чем при обычном прыжке. Чего стоит, например, умение быстрой ориентации, пока ты на какие-то мгновения зависаешь в воздухе. Каждая секунда в бою — это драгоценность, не имеющая цены. Подпрыгивая, можно определиться на местности, выбрать цель, связаться с кем-либо из коллег и, получив ответ, выстрелить, перегруппировать свое вооружение, принять решение снова прыгнуть, не приземляясь, и так далее. Если есть навык, можно сделать уйму разных дел во время прыжка.

Но в целом наши доспехи все же не требуют сравнительно сложной подготовки. Скафандр делает все для тебя — точно так же, как делаешь ты, только лучше. Делает все, кроме одного — ты совершенно беспомощен, когда у тебя где-то зачешется. Если когда-нибудь мне покажут и преподнесут скафандр, который будет чесать меня между лопатками, ей-богу, я на нем женюсь.

Существует три основных типа скафандров Мобильной Пехоты: обычный, командный и разведывательный. Скафандр разведчиков обладает очень большой скоростью, дальностью полета и сравнительно скромным вооружением.

Командирский скафандр начинен большим запасом горючего, обладает значительной скоростью и высотой прыжка. В нем втрое больше, чем обычно, всякой электроники, радаров и прочих устройств. Обычный же скафандр предназначен для ребят, стоящих в строю с сонным выражением лица, — то есть для нас, исполнителей.

Я уже говорил, что влюбился в свои рыцарские доспехи. Хотя при первом же знакомстве повредил себе плечо. Всякий раз, когда моей группе назначались занятия со скафандром, я ликовал. В тот день, когда мне, как командиру группы новобранцев, присвоили те самые псевдокапральские шевроны, я должен был совершить тренировочный полет в скафандре с двумя ракетами класса А (конечно, холостыми). Задача — использовать ракеты против предполагаемого противника в учебном бою. Беда, как всегда, заключалась в том, что все было ненастоящим, а от нас требовали реальных боевых действий.

Мы отступали или, как у нас выражаются, «продвигались» вперед по направлению к тылу. В этот момент один из инструкторов с помощью радио отключил подачу энергии в скафандре у одного из моих ребят. Естественно, тот оказался в совершенно беспомощном положении. Я тут же приказал двум парням подобрать его и страшно гордился, что спас своего человека до того, как он вышел из игры. Затем сразу обратился к другой своей задаче нанесению ракетного и бомбового удара по противнику, который вроде вот-вот мог нас накрыть.

Наш фланг продвигался на средней скорости. Нужно было направить ракету так, чтобы ни в коем случае не пострадал никто из наших, но в то же время поразить врага. И все надо было сделать, как всегда, очень быстро. Подобные маневры несколько раз оговаривались перед учениями. Единственная случайность, которая допускалась, — это легкие поломки, создаваемые самими инструкторами.

Концепция боя предписывала установление предельно точного направления удара — по радарному сигналу. Для этого нужно было засечь по радару расположение всех моих людей. Но действовать нужно было очень быстро, а я еще не слишком хорошо разбирался в показаниях дисплеев и датчиков, расположенных перед моими глазами. Поэтому, шевельнув головой, я отключил аппаратуру и поднял фильтры, чтобы осмотреть местность своими глазами.